Варшаве
не стоит шантажировать Киев, требуя прощения за бандеровскую идеологию,
поскольку с момента обретения Украиной независимости эта страна
защищает поляков от российской агрессии. Польским властям нужно самим
просить прощения у украинцев — ведь благодаря их борьбе Россия больше не
в силах непосредственно угрожать Польше.
Об этом пишет польский публицист Казимеж Вуйчицкий в статье для Rzeczpospolita.
«Польше больше нужна Украина, нежели Украине — Польша», — подчеркивает Вуйчицкий. «Тот факт, что в Варшаве не замечают, насколько важной и большой страной является Украина, — что это вовсе не окраина и никакие не младшие братья из давней Речи Посполитой или казаки из книги «Огнём и мечом», — не только является недоразумением в настоящей международной ситуации, но и может привести к поражениям и провинциализации польской политики. Поэтому примирение с Украиной в наших государственных интересах», — объясняет он.
Слова «мы прощаем и просим прощения» выражают не только глубокую религиозную правду, очевидную в христианской культуре, но и важное психологическое правило и ценную политическую подсказку. Пренебрегая ими, в конце концов теряешь, а не выигрываешь. Если требовать от других признания вины, при этом не вспоминая о собственной, то как правило достигается эффект, противоположный ожидаемому, продолжает польский публицист.
К сожалению, это находит своё отражение в нынешнем периоде польско-украинских отношений. Правительство ПИС признало, что условием для хороших отношений должно быть признание украинской стороной волынского преступления, осуждение Бандеры и так далее. Но речь президента Порошенко перед польским парламентом, где он просил прощения словами польских епископов, за такой жест принять не захотели.
Такая политика по отношению к украинской стороне сталкивается в Польше с критикой, обоснованной моральными взглядами, а также её неэффективностью. Приверженцы жёсткой линии аргументируют тем, что украинцы и так должны уступить, потому что им нужна польская поддержка. «Это звучит как шантаж, что тем самым может усложнить взаимоотношения. Но самое главное то, что аргумент касательно неизбежных украинских уступок не работает, потому что давление на украинскую сторону не действует. И с самой высокой долей вероятности работать не будет», — уверяет Вуйчицкий.
Приверженцы исторического диктата по отношению к Украине явно не отдают себе отчёт в серьёзных переменах в глобальной политике и в позиции, которую занимает в ней Киев. «Польская помощь для Украины может стать для неё полезной, однако она не является ни самой важной, ни необходимой», — подчёркивает автор. Фундаментальной для Киева является поддержка международной общественности, Брюсселя и Вашингтона, а также таких организаций, как Всемирный банк и Международный валютный фонд. Значение имеют также санкции, введённые по отношению к России, отмечает он.
Канада и Соединённые Штаты решили поставить Украине наступательное оружие. Американцы уже, между прочим, передали ей противотанковое оружие последнего поколения, которого нет даже у польской армии. «Такие действия поддерживают Киев в войне с Москвой, поднимая цену возможного вторжения, а вместе с тем являясь сильным политическим сигналом», — уверяет Казимеж Вуйчицкий.
«Польша такими инструментами помощи для соседа, на которого напала Москва, не располагает», — добавляет он. Сложно также в настоящий момент представит себе, что Варшава, желая получить от Киева требуемое унижение, в рамках «шантажа» грозила бы отступлением от поддержки санкций, введённых в отношении России. Этого могут требовать в Польше только круги практически однозначно прокремлёвские и находящиеся под влиянием Москвы.
«Но самым существенным, однако, является то, что это именно Украина, а не Польша, стоит в центре глобальной схватки. Сохранение её независимости означает «последний звон» для российской державы. Она паразитировала и пила соки из этой большой страны, черпала из неё запасы, а прежде всего, воровала её историю, старалась лишить культуры и стремилась к русифицированию», — объясняет автор. Украина этому сопротивлялась, платив при этом высокую цену, потому что её борьбу за независимость мир не видел и не ценил. Скольким удалось внушить, что если кто-то пишет кириллицей и является православным, то он уже россиянин, а также, что Русь — это то же самое, что и прежняя Россия. Такие представления являются грустным плодом долгосрочной российской исторической политики, которой Украина, не имея собственного государства, не могла эффективно сопротивляться. Сегодня ситуация меняется, и обман, распространяемый Москвой, раскрывается, когда Киев говорит собственным голосом, подчёркивает Вуйчицкий.
«Независимость Украины представляет собой гарантию того, что у российского шовинизма, полного ненависти к Польше, что не только нашло отражение в Катыни, но и продолжается до сегодняшнего дня, среди угроз и поучений из Москвы, не будет доступа к нашей стране», — уверяет публицист.
«Крах Украины — это Россия у наших границ и, конечно, попытки навязывания уступчивого и зависимого правительства в Варшаве. Мы стали бы фронтовым государством в мировой схватке, а державные аппетиты Москвы после повторного порабощения Украины определённо не уменьшились бы, а лишь возросли. Принимая во внимание содержание кремлёвской пропаганды, наша страна не могла бы рассчитывать ни на какие привилегии, а Россия хотела бы взять реванш за «геополитическую катастрофу» 1989—1991 годов, как назвал это Путин», — считает Вуйчицкий.
Российский национализм и шовинизм обвиняют в этой катастрофе Польшу и «Солидарность», так как именно она помогла другим странам, порабощённым Москвой, вернуть независимость. Так же сегодня и Украина защищает восточную часть Европы от российской агрессии.
«Нет независимой Польши без независимой Украины», — этот лозунг определял польско-украинские отношения с момента получения Киевом независимости в 1991 году. Очевидно также то, что освобождение Украины из-под влияния Кремля означало принципиальную смену польского положения на политической карте континента, объясняет автор.
С 1989—1991 годов многое было сделано для того, чтобы сформировать польско-украинские отношения соответствующим образом. Огромную роль в этом сыграла католическая церковь. Слова польских епископов «прощаем и просим прощения» вернулись в качестве лозунга украинско-польского единения.
«Мы должны продолжать определять направление взаимных отношений как с нравственной, так и с политической точек зрения. Понимание значения Украины должно представлять принципиальную предпосылку польской внешней политики, если она хочет быть эффективной и соответствовать польским национальным интересам», — резюмирует в издании Rzeczpospolita польский публицист Казимеж Вуйчицкий.
Об этом пишет польский публицист Казимеж Вуйчицкий в статье для Rzeczpospolita.
«Польше больше нужна Украина, нежели Украине — Польша», — подчеркивает Вуйчицкий. «Тот факт, что в Варшаве не замечают, насколько важной и большой страной является Украина, — что это вовсе не окраина и никакие не младшие братья из давней Речи Посполитой или казаки из книги «Огнём и мечом», — не только является недоразумением в настоящей международной ситуации, но и может привести к поражениям и провинциализации польской политики. Поэтому примирение с Украиной в наших государственных интересах», — объясняет он.
Слова «мы прощаем и просим прощения» выражают не только глубокую религиозную правду, очевидную в христианской культуре, но и важное психологическое правило и ценную политическую подсказку. Пренебрегая ими, в конце концов теряешь, а не выигрываешь. Если требовать от других признания вины, при этом не вспоминая о собственной, то как правило достигается эффект, противоположный ожидаемому, продолжает польский публицист.
К сожалению, это находит своё отражение в нынешнем периоде польско-украинских отношений. Правительство ПИС признало, что условием для хороших отношений должно быть признание украинской стороной волынского преступления, осуждение Бандеры и так далее. Но речь президента Порошенко перед польским парламентом, где он просил прощения словами польских епископов, за такой жест принять не захотели.
Такая политика по отношению к украинской стороне сталкивается в Польше с критикой, обоснованной моральными взглядами, а также её неэффективностью. Приверженцы жёсткой линии аргументируют тем, что украинцы и так должны уступить, потому что им нужна польская поддержка. «Это звучит как шантаж, что тем самым может усложнить взаимоотношения. Но самое главное то, что аргумент касательно неизбежных украинских уступок не работает, потому что давление на украинскую сторону не действует. И с самой высокой долей вероятности работать не будет», — уверяет Вуйчицкий.
Приверженцы исторического диктата по отношению к Украине явно не отдают себе отчёт в серьёзных переменах в глобальной политике и в позиции, которую занимает в ней Киев. «Польская помощь для Украины может стать для неё полезной, однако она не является ни самой важной, ни необходимой», — подчёркивает автор. Фундаментальной для Киева является поддержка международной общественности, Брюсселя и Вашингтона, а также таких организаций, как Всемирный банк и Международный валютный фонд. Значение имеют также санкции, введённые по отношению к России, отмечает он.
Канада и Соединённые Штаты решили поставить Украине наступательное оружие. Американцы уже, между прочим, передали ей противотанковое оружие последнего поколения, которого нет даже у польской армии. «Такие действия поддерживают Киев в войне с Москвой, поднимая цену возможного вторжения, а вместе с тем являясь сильным политическим сигналом», — уверяет Казимеж Вуйчицкий.
«Польша такими инструментами помощи для соседа, на которого напала Москва, не располагает», — добавляет он. Сложно также в настоящий момент представит себе, что Варшава, желая получить от Киева требуемое унижение, в рамках «шантажа» грозила бы отступлением от поддержки санкций, введённых в отношении России. Этого могут требовать в Польше только круги практически однозначно прокремлёвские и находящиеся под влиянием Москвы.
«Но самым существенным, однако, является то, что это именно Украина, а не Польша, стоит в центре глобальной схватки. Сохранение её независимости означает «последний звон» для российской державы. Она паразитировала и пила соки из этой большой страны, черпала из неё запасы, а прежде всего, воровала её историю, старалась лишить культуры и стремилась к русифицированию», — объясняет автор. Украина этому сопротивлялась, платив при этом высокую цену, потому что её борьбу за независимость мир не видел и не ценил. Скольким удалось внушить, что если кто-то пишет кириллицей и является православным, то он уже россиянин, а также, что Русь — это то же самое, что и прежняя Россия. Такие представления являются грустным плодом долгосрочной российской исторической политики, которой Украина, не имея собственного государства, не могла эффективно сопротивляться. Сегодня ситуация меняется, и обман, распространяемый Москвой, раскрывается, когда Киев говорит собственным голосом, подчёркивает Вуйчицкий.
«Независимость Украины представляет собой гарантию того, что у российского шовинизма, полного ненависти к Польше, что не только нашло отражение в Катыни, но и продолжается до сегодняшнего дня, среди угроз и поучений из Москвы, не будет доступа к нашей стране», — уверяет публицист.
«Крах Украины — это Россия у наших границ и, конечно, попытки навязывания уступчивого и зависимого правительства в Варшаве. Мы стали бы фронтовым государством в мировой схватке, а державные аппетиты Москвы после повторного порабощения Украины определённо не уменьшились бы, а лишь возросли. Принимая во внимание содержание кремлёвской пропаганды, наша страна не могла бы рассчитывать ни на какие привилегии, а Россия хотела бы взять реванш за «геополитическую катастрофу» 1989—1991 годов, как назвал это Путин», — считает Вуйчицкий.
Российский национализм и шовинизм обвиняют в этой катастрофе Польшу и «Солидарность», так как именно она помогла другим странам, порабощённым Москвой, вернуть независимость. Так же сегодня и Украина защищает восточную часть Европы от российской агрессии.
«Нет независимой Польши без независимой Украины», — этот лозунг определял польско-украинские отношения с момента получения Киевом независимости в 1991 году. Очевидно также то, что освобождение Украины из-под влияния Кремля означало принципиальную смену польского положения на политической карте континента, объясняет автор.
С 1989—1991 годов многое было сделано для того, чтобы сформировать польско-украинские отношения соответствующим образом. Огромную роль в этом сыграла католическая церковь. Слова польских епископов «прощаем и просим прощения» вернулись в качестве лозунга украинско-польского единения.
«Мы должны продолжать определять направление взаимных отношений как с нравственной, так и с политической точек зрения. Понимание значения Украины должно представлять принципиальную предпосылку польской внешней политики, если она хочет быть эффективной и соответствовать польским национальным интересам», — резюмирует в издании Rzeczpospolita польский публицист Казимеж Вуйчицкий.
