Я больше не борюсь.
Потому что — не с кем больше бороться. Нету врага больше. Можно было бороться с узурпатором, захватившим власть. Можно было бороться с ворами. Можно было бороться с убийцами.
Но нельзя бороться со страной, если она сама выбрала путь в пропасть. Нельзя бороться со ста миллионами человек, если они в едином злобном порыве желают накрыться тазом.
Проблема не в диктаторе Путине. Проблема в том, что нет, оказывается, никакого захватившего власть диктатора Путина. Он не диктатор. Он — их царь. Он не захватывал власть. Они ему её отдали сами. Он их устраивает. Он — это они. Они ХОТЯТ этого. Хотят Путина. Хотят Крыма. Хотят противостояния с проклятой пиндосией. Хотят, чтобы гейропа развалилась. Чтобы «Искандеры» смеялись. Чтоб предателей либерастов перевешали. Чтоб у Порошенко носок дырявый. Чтоб «Армата» и ядерный пепел.
А, как известно, даже алкоголика нельзя вылечить, если он хочет продолжать бухать. Нельзя страну переделать против воли страны. Такая переделка называется «интервенция». И внешнее управление.
А я — не НАТО. Вот, собственно, и все. Так что все, что я теперь делаю — иронизирую и издеваюсь. И, отойдя в сторонку — чтоб не попасть под колеса — смотрю, как этот безумный локомотив с ополоумевшими машинистами и радостными воплями пьяных пассажиров в загаженных вагонах, которые они почему-то считают великими, на всех парах летит к обрыву.
Эй, поддай-ка жару, машинист.
Так, мысли вслух.
Доброе утро.
Аркадий Бабченко, военный журналист
